 Разводимся ли мы с Турцией, или решили "пожить отдельно" - и то, и другое нужно решать без взаимных оплеух
Тысячелетний исторический опыт давно произвел сепарирование между судом по закону и судом по совести, а генетическая память настойчиво твердит: закон что дышло... Чем дальше от бытового спора, тем больше дистанция между первым и вторым, что особо ярко проявляется в международных делах. Когда же до Фемиды доходит очередь, то нередко суд превращается в судилище. Вспомним Югославию и Милошевича, Ирак и Хусейна.
Результаты работы международных комиссий по различным резонансным делам последнего времени по своей вразумительности вплотную приближаются к коровьему мычанию. До сих пор стоят перед глазами "сенсационные" результаты расследования по делу о крушении малайзийского "Боинга" под украинским небом.
Все подобные суды и расследования руководствуются не абстрактной справедливостью, а вполне конкретной целесообразностью. Спор "в чем сила, брат?" устойчиво решается в пользу товарно-денежных отношений и Багрова-старшего.
К чему все эти рассуждения? К больному...
Надеется ли кто-то на независимое, справедливое расследование трагедии со сбитым Турцией российским бомбардировщиком? И, в дополнение к извинениям и компенсации, на наказание всех причастных по всей цепочке: от тех, кто спланировал акцию, до тех, кто привел ее в исполнение? Включая зверье, глумившееся над мертвым телом пилота на камеру.
Каков будет результат работы международной комиссии, если она даже будет сформирована? Заметим, пока на это и намека нет. Исходя из изложенной выше логики, вероятнее всего, постановят, что российский самолет залетел в Турцию "на целых две секунды", а следовательно, она, как суверенное государство, имела право на защиту своих границ. Президент США Обама уже безо всякой комиссии на климатическом форуме в Париже это озвучил, хотя и выразил сожаление.
Имела или не имела Турция право на выстрел формально? Не знаю, пусть одна армия, экспертов, сверяет российские и турецкие данные с радаров, а также проверяет на подлинность запись многократных предупреждений, якобы сделанных турками российскому СУ-24, а вторая армия, юристов, разбирается, что на эту тему гласит международное право и каковы соответствующие процедуры.
Но какое бы заключение ни было вынесено, очевидно, что согласно неписаным правилам и совести стрелять было нельзя. Они ведь универсальны и стары как мир, эти правила. Среди них есть и такое, что из-за угла, без предупреждения не нападают.
Значит ли это, что комиссии и расследования не нужны? Отнюдь. Просто возлагать большие надежды на результаты их работы не стоит. Отсюда и российский санкционный ответ - по закону, по совести, да и вполне в духе нынешней моды на санкции и контрсанкции. Крутануть газовый вентиль, конечно, не можем - бюджет треснет, и вместе с ним имидж надежного и аполитичного поставщика энергоносителей. Это крайняя, военная мера.
При всех весьма сомнительных перспективах в нынешней системе международного правосудия есть суд, который мы можем и обязаны выиграть. Это суд высшей инстанции, суд совести, причем не только в своих собственных глазах, но и в глазах народа Турции.
Когда произошла трагедия, турки были шокированы ничуть не меньше россиян тем, что произошло. Было сказано немало слов соболезнований, а многие почувствовали себя обязанными извиниться за то, чего не совершали. Простые турки с пониманием, хотя и с большим огорчением и тревогой, встретили известия об ограничительных мерах, которые в ответ на сбитый самолет начала вводить Россия. Слишком многими ниточками оказались связаны наши страны за два десятилетия новейшей истории российско-турецких отношений. Со взаимной отменой виз не только Турция для России, но и Россия для Турции перестала быть заграницей.
Однако последовавшее за трагедией с места в карьер "закручивание гаек" по отношению к туркам в России смотрится как минимум довольно двусмысленно.
С одной стороны, российское руководство предельно ясно дало понять, что Россия - не враг турецкому народу и ввод санкций не имеет своей целью ущемление его прав и достоинства. С другой стороны, складывается впечатление, что по пути на места этот сигнал то ли потерялся, то ли заметно исказился.
Эмоциональная реакция людей в таких случаях неизбежна. Однако забрасывать камнями и заливать краской турецкое посольство - нецивилизованно и унижает прежде всего нас самих. Не рассчитывая на благоразумие манифестантов, может, правоохранителям стоило бы быть повнимательнее, что ли?
Зачем задерживать турецкие грузы, уже отправленные и находящиеся на российской границе, с формулировкой "правила изменились"? Возможно, лучше было бы довести новые правила до сведения тех, кто только готовится к отправке, и сопроводить их необходимыми разъяснениями российской позиции? Вряд ли от этого российские меры стали бы выглядеть менее жесткими и принципиальными.
Если группу молодых турецких студентов, которые едут в Россию на каникулы, невзирая на действующий пока еще безвизовый режим, тормозят и держат несколько часов на российской границе, а потом кого-то пропускают, а кого-то отправляют назад, это как смотрится?
Если студент-турок из нашей Северной столицы пишет в своем блоге о том, как он был огорчен тем, что его сокурсники - еще вчера друзья не разлей вода - подбросили ему бумажный самолетик, о чем это говорит? О том, что он гиперчувствителен к идиотам? Наверное, да. Но, возможно, еще и о том, что ему по-настоящему больно и стыдно за то, что наделали турецкие руководители.
Правило о том, что до тех пор, пока гость находится у нас, мы несем за него ответственность и выказываем ему почет и уважение, - такое же старое и универсальное, как и то, что в спину не бьют. Нарушая его, мы теряем лицо в глазах турок вместе с моральным правом рассчитывать на понимание нашей позиции.
Уже заговорили о том, что турецких студентов будут из России высылать. Мол, мы больше не поощряем гуманитарные и культурные связи, так что не дело им у нас учиться. А почему, собственно, не дело? Понятно, что если проект строительства АЭС "Аккую" будет заморожен, то те несколько сотен студентов, кто в рамках российско-турецкого межправительственного соглашения учится за счет российского государства, уже не смогут этого делать. Ну так пусть те, кто хочет, продолжают учиться за свой счет. В конце концов, конкурсы за право поехать учиться в Россию были бешеные...
Поймем простую вещь: эти молодые ребята раньше или позже вернутся в свою страну, и именно они будут определять будущие отношения между двумя странами. Или мы считаем, что у российско-турецких отношений уже вообще нет будущего и Турция для нас отрезанный ломоть?
Выезжая пару дней назад из турецкой столицы и проходя паспортный контроль, в глазах полицейского я увидел нерешительность: как вести себя по отношению ко мне? Когда я ему протянул паспорт, они с коллегами как раз живо обсуждали инциденты с турками в России. Однако возникшую было дилемму полицейский быстро разрешил в пользу того, чтобы без лишних слов просто поставить штамп и пожелать мне доброго пути. Но мы с ним друг друга поняли.
Разводимся ли мы с Турцией, или решили "пожить отдельно" - и то и другое нужно решать по-человечески, без криков и взаимных оплеух. Совершенная подлость не должна зачеркнуть то хорошее между Россией и Турцией, что с таким трудом было достигнуто за последние двадцать лет в отношениях между простыми людьми. Тогда еще останется надежда на обратимость процесса - когда-нибудь... в лучшие для нас всех времена...
Иван Стародубцев
|
